Бизнес и технологии

Жизнь в долг — явление не новое. Возникший на Западе потребительский бум с его лозунгами типа “не бойтесь жить в кредит”, “зачем откладывать на завтра то, что можно купить сегодня” докатился и до нас. И если одни принципиально не берут взаймы и не пользуются кредитами, то для других это стало уже обычным делом. А для некоторых едва ли не единственной возможностью реализовать свои планы. Внешние заимствования широко распространены и на межгосударственном уровне. Долги имеют даже самые развитые страны. Безусловное лидерство здесь сохраняется за США. По прогнозам аналитиков, уже в 2017 году американский долг достигнет исторического рекорда: 20 триллионов долларов. В нашей стране по состоянию на 1 августа внешний госдолг составил 13,3 миллиарда долларов. Это не выходит за параметры экономической безопасности. К тому же Беларусь вовремя и добросовестно расплачивается по своим обязательствам. В проекте бюджета на будущий год также заложено 1,5 миллиарда рублей на выплаты по долгам. В то же время с МВФ сейчас обсуждается возможность новой кредитной программы. Что же выгоднее для государства: жить в долг или рассчитывать на собственные силы? 

Жизнь взаймы

Валерий Байнев, доктор экономических наук, профессор

У многих народов есть пословицы, поговорки, афоризмы о бедах, которыми чреваты долги и особенно кредиты. Например, говорят: “Бойся долгов как лихих врагов”. Американцы уверяют: “Хочешь узнать настоящую цену денег — возьми кредит”. Для англичан “банкир — это человек, одалживающий вам в солнечную погоду зонт, чтобы забрать его в дождь”. А в “Притчах Соломоновых” сказано прямо: “Должник делается рабом заимодавца”. Иными словами, всякий кредит оплачивается не только деньгами, но и независимостью.

Увы, в любой стране случаются трудности, ставящие ее перед выбором, — жизнь взаймы или опора на внутренние резервы. При этом разные государства, как и люди с их страстями и убеждениями, ведут себя по-разному. Кто-то имеет огромный долг и, полагаясь на свою силу и исключительность, не собирается его отдавать. Но такое поведение дозволено не всем. Другие, подобно “вечно жизнерадостной” Греции, пристрастились покрывать старые долги новыми займами. Тем самым они продолжают радоваться жизни, но уже, увы, за счет своих детей и внуков. Ибо кредит, если задуматься, сродни “машине времени”, которая чудесным образом извлекает блага из будущего, взамен отправляя туда наши нынешние проблемы.

Однако есть и иной, ответственный путь — заботиться не только о своих сиюминутных запросах, но и о будущих поколениях. Да, этот путь нелегок, он требует мужества, немалых финансовых, материальных, волевых трат. Но вот вопрос: что было бы сегодня с нами, если бы наши великие предки не жертвовали ради нас, ныне живущих, своим трудом и даже кровью в периоды бессчетных исторических лихолетий? Кем были бы мы сейчас, если бы наши деды и прадеды, положим, в годы фашистского нашествия прагматично пеклись лишь о личных потребностях, удовольствиях, доходах?

Вот и сегодня, когда мировой кризис больно ударил по открытой белорусской экономике, наша страна оказалась перед непростой задачей поиска ресурсов для развития. Один вариант ее решения — напрячься и, в чем-то ограничив себя, изыскать внутренние резервы. А можно, например, просто пойти на поклон к МВФ за займом, который, увы, таит в себе не только финансовые, но и серьезные неэкономические риски. Об этом, например, свидетельствует авторитетное мнение нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица, бывшего шеф-экономиста Всемирного банка, экс-главы группы экономических советников при президенте США. В своей книге “Глобализация: тревожные тенденции” он утверждает, что в МВФ “решения часто принимаются по идеологическим и политическим соображениям, на основе странной смеси идеологии, плохой экономической науки и догм, прикрывающих особые интересы сильных мира сего”. Изученный этим ученым опыт взаимодействия фонда с развивающимися странами показал, что нигде его рецепты рыночного оздоровления экономики не оправдали надежд. 

А во многих странах, например, в Мексике, Аргентине, Таиланде, Индонезии и постсоветских республиках, “шоковая терапия” по этим рецептам нанесла огромный экономический ущерб. Это позволило Стиглицу констатировать, что “спустя полвека после основания МВФ его миссия обернулась провалом. Программы МВФ не только не способствовали стабилизации положения, но во многих случаях фактически ухудшали состояние дел. Результатом для множества людей явилась бедность, а для многих стран — социальный и политический хаос”. К слову, предыдущая программа МВФ в Беларуси 2009—2010 годов также не дала позитива. Как известно, в 2011 году Беларусь пережила инфляционный нокдаун 109 процентов, давший начало нынешним трудностям в экономике.

Факт остается фактом. Воссоздаваемые в стране макроэкономические условия хозяйствования для отечественных предприятий в разы хуже, чем у их зарубежных конкурентов. Речь идет о низком уровне монетизации экономики, двузначной инфляции, заоблачной стоимости кредитов, непредсказуемых обвалах рубля, что негативно влияет на конкурентоспособность отечественного производства. 

Создание нашим субъектам хозяйствования макроэкономических условий не хуже, чему у их зарубежных конкурентов, — ключевой внутренний резерв развития нашей экономики в нынешних непростых условиях. 

При этом важно, что он не обязывает нас брать под козырек чьи-то рискованные наставления. Ибо, как мудро говорят в народе, “взаймы не брав, в трудах, но прав”.

Деньги должны работать

Антон Болточко, эксперт “Либерального клуба”

Если посмотреть на данные Международного валютного фонда или Всемирного банка, то можно заметить, что сегодня львиная доля стран имеет высокую долю внешней задолженности перед кредиторами. Некоторые даже довели размер своего долга до такого уровня, когда всей стране двух лет не хватит, чтобы отработать взятые в кредит средства (так, в Японии валовой внешний долг составляет 247% ВВП). Другой пример: из всех членов Организации экономического сотрудничества и развития только семь стран имеют общую задолженность перед внешними кредиторами ниже 50% валового продукта. Вместе с тем среднее значение валового внешнего долга для развивающихся стран (к коим относится и Беларусь) по итогам 2015 года не превышает 45,5% ВВП, что практически в два раза ниже аналогичного показателя для развитых государств. 

Но давайте задумаемся, почему кредиторы финансируют экономический рост в развитых странах, даже несмотря на уже существующую задолженность? Всему причина — вера в стабильность их экономик. Если страна способна обеспечить необходимые условия для того, чтобы вернуть кредитору вложенные средства с процентом, тогда она может рассчитывать на очередной кредит. Если же риски потери денег велики, то кредитный договор никто не заключит. Именно поэтому развивающиеся страны получают меньше средств — ведь их рынки все еще подвержены различным колебаниям. При этом не всегда взятые в долг средства позитивно сказываются на экономическом благосостоянии стран. Все зависит от того, как распорядиться этими ресурсами. 

Например, наша страна может направить кредитные ресурсы на устранение краткосрочных дисбалансов в экономике (перекрыть дефицит бюджета или уравновесить платежный баланс). При этом важно проводить реформы, которые способствовали бы устранению причин возникновения дефицита бюджета или разбалансировки платежного баланса. Если же этого не делать, то придется изыскивать дополнительные средства для возврата взятых ранее кредитов. 

Часто это превращается в долговую кабалу, когда для возврата одних кредитов приходится брать другие. Если раньше внешние выплаты  три миллиарда долларов для Беларуси считались пиком платежей, то на сегодня это практически ежегодная практика. 

Есть еще один вариант использования внешних кредитов — финансирование проектов, которые в перспективе могут генерировать экономический рост. Это вложения как в активную часть основных средств предприятий, так и строительство инфраструктуры, привлекательной для инвестора. Но и то и другое подразумевает наличие серьезного анализа эффективности использования заемных ресурсов. 

На первый взгляд у нашей страны пока есть пространство для маневра. Если обратиться к показателям экономической безопасности, то Минфин отчитался, что внешний государственный долг еще не превышает планку в 25% ВВП. С другой стороны, методика подсчета государственного госдолга может недооценивать его реального значения. В этом плане показателен пример Греции, которая до сих пор не выкарабкалась из долгового кризиса. После очередных выборов в этой стране в октябре 2009 года статистические данные о дефиците госбюджета и уровне госдолга были кардинально пересмотрены. Дефицит за 2008 год был увеличен с 5,0 до 7,7% ВВП, за 2009 г. — с 3,7 до 12,5% (а позднее и до 15,4%). Государственный долг Греции превысил 273 миллиарда евро, т. е. 115% ВВП (Евростат и вовсе огласил цифру 126,8% ВВП).

В сухом остатке жизнь в долг — достаточно привлекательная стратегия, которая, однако, требует холодного расчета. В ином случае страну может затянуть в пучину долгового кризиса. Примеров на сегодня достаточно, чтобы утверждать о наличии высокой вероятности такого исхода событий. Именно поэтому стоит не только следить за тем, куда расходуются взятые в кредит средства, но и контролировать общий размер долга. В определенный момент обслуживание внешних кредитов может стать невыполнимой задачей.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter