Бизнес и технологии

Мы постоянно боремся с пьянством, государство вкладывает немало средств в пропаганду здорового образа жизни, но “зеленый змий” все равно не сдается (в прошлом году в нашей стране на учете числилось 180 тысяч ярых приверженцев алкоголя). Что ж, проблема с бородой, поэтому предлагаемые пути ее решения по-прежнему неоднозначны. Одним из самых действенных на протяжении минимум полувека многие считают кодирование. Однако и откровенных сомнений по поводу эффективности такого метода, подкрепленных конкретными примерами, тоже хватает. Попробуем разобраться в этом антихмельном деле.

Вспомнился старый анекдот про адвоката, который десятилетиями вел тяжбу богатого клиента, кормя тем самым свою семью. Именно эта поучительная байка приходит на ум, когда знакомишься с историей минчанина Андрея Михайловича — человека с золотыми руками и острым умом. Официально числясь столяром в НИИ, он в конце восьмидесятых прошлого века начал подрабатывать на пригородных дачах, а параллельно строил собственный дом, тут же ставший одной из достопримечательностей Ратомки. Доходы росли, дом был обставлен по последнему слову техники, жена и дети не могли нарадоваться благополучию. И до поры до времени закрывали глаза на то, что глава семьи регулярно был подшофе — в конце концов, взрослый человек, трудяга, имеет полное право. Соседки откровенно завидовали его жене.

Когда очередная пьянка сорвала выгодный заказ, а главное — Михалыч серьезно подвел друзей, он всерьез задумался. В итоге решился на чрезвычайно модное тогда кодирование в одном из пафосных медцентров. Следующий год, проведенный “всухую”, оказался сродни манне небесной. Всю неизрасходованную энергию столяр направил в дело, став своим человеком в коттеджно-элитных Боровлянах, Валерьянах, Лапоровичах. Место старого “жигуленка” в отапливаемом гараже занял бокастый минивэн, дети перешли в престижную гимназию, дорогущие технические новинки в доме исчислялись десятками…

Прошел год, и “код истек”. Произошел алкогольный срыв, закрутивший водоворотом былое благополучие. Постепенно были распроданы все ЖКИ-телевизоры, оба ноутбука детей, дорогие сервизы, зеркала в полный рост, домашний мини-фонтан, напольные часы… Каким чудом удалось уберечь сам дом и машину, Михалыч и сегодня не понимает. Но, сжав волю в кулак, он вновь закодировался и за год восстановил былое благополучие. А через год опять все пошло прахом… В третий раз мастер на все руки закодировался уже в государственной клинике. Не пьет седьмой год. И настроен философски:

— Во всех трех медучреждениях, где меня кодировали, внушалась одна и та же мысль: все получится, если ты сам захочешь бросить пить. И лишь гораздо позже я задумался: а хотели ли сами частные медцентры того же? Ведь пьющий и богатый для них — золотая жила. И его выгодно не вылечить, а именно лечить — долго и упорно. Получается парадокс: лечить неимущего забулдыгу смысла нет, ведь он не заплатит, но и излечивать обеспеченного алкаша нецелесообразно, потому как он — потенциальный клиент на долгие годы. Честно говоря, только эта мысль и помогла мне расстаться с бутылкой — еще не хватало, чтобы ловкие докторишки меня доили!

Новоявленный трезвенник убежден, что государственные клиники в меньшей степени заинтересованы в алкогольной ремиссии своих пациентов. Ведь от частоты визита последних зарплата врачей здесь не зависит.

Олег — бывший пациент наркологического диспансера. Свой визит туда в январе 2013 года вспоминает с благодарностью:

— Там мне и второму клиенту — пареньку-заводчанину — прочли небольшую, но познавательную лекцию. Рассказали, что алкоголиков в мире очень много, в том числе среди известных людей, поэтому мы не одиноки. И предупредили, что кодирование как таковое — не лечение болезни. Это всего лишь “цепь”, которая будет удерживать от соблазна. А потом влили в вену какую-то жидкость, тут же полыхнувшую по всему телу ощутимым жаром изнутри. И безвозмездно напоили напоследок замечательным кофе. Кодировался я на полгода, но не пью до сих пор. Привык, что ли. Да и некогда, честно говоря, — столько новых и интересных занятий появилось.

Олег признался, что однажды случайно нарушил запрет. В прошлом году жена купила венский тортик, ягоды которого были пропитаны коньяком. Он этого не знал и съел несколько кусков. Только рвотой смог погасить нараставшую тошноту. Не на шутку напугал жену, до сих пор корящую себя за невнимательность, но сам при этом остался доволен: кодировка оказалась даже более эффективной, чем предполагали врачи.

Подобных случаев со счастливым исходом немало. Но справедливости ради стоит сказать, что победы над “зеленым змием” бывают и пирровы. “Мой муж пил девять лет, — рассказывает посетительница одного из интернет-форумов. — Пил страшно. Доходило до того, что я ночью стояла и выдирала у него из рук бутылку, потому что он захлебывался водкой. Общими усилиями завезли, закодировали. Не пьет несколько лет. Но наша жизнь стала просто невыносимой. Супруг нередко выгоняет меня и сына из дому. Отделился от всех, ничего ему не надо. Живет, как альфонс, — за чужой счет. Что делать — ума не приложу. И я уже не знаю, что лучше? Очень надеюсь, что, когда закончится кодирование, к нему хотя бы вернется интерес к жизни…”

Такие примеры порождают не меньше скептицизма по отношению к кодированию, чем шарлатаны от медицинской коммерции. Возможно, не последнюю роль играет наша порочная традиция: любые дружеские встречи или приемы гостей сопровождать приемом алкоголя. Неудивительно, что прекративший пить человек начинает чувствовать себя за столом не в своей тарелке. А чтобы избежать подобного дискомфорта, часто дистанцируется от веселых компаний. Врачи-наркологи причину подобной личностной трансформации объясняют просто.

— Недавно бросившего пить можно сравнить с человеком, у которого портится настроение, когда он голоден, — приоткрывает тонкости тяжелого состояния врач нарколог-психиатр, директор одного из частных наркологических центров Минска Вячеслав Петров. — У зависимого от алкоголя человека, отказавшегося от спиртного, образуется своего рода вакуум, который раньше был заполнен употреблением горячительных напитков. 

И нужно время, чтобы адаптироваться к новой реальности. В таком состоянии не обойтись без поддержки врача, который назначит медикаментозное лечение и предложит психотерапевтическую поддержку, что заметно улучшит самочувствие. Понятно: когда человеку тошно, вероятность срывов повышается. По большому счету, борьба с алкогольной зависимостью должна длиться до конца дней. Человеку придется принять в себе то, что он не может позволить себе даже минутной слабости. А если ему не удастся найти замену спиртному, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту, алкоголь вернется на свое “законное” место. Либо его заместит какая-то другая, но тоже пагубная зависимость.

Неменьшая проблема — близкие люди, привыкшие жить бок о бок с пьющим человеком. Они не знают, как сосуществовать с вечно недовольным и раздражительным в первые месяцы новоявленным трезвенником. Раньше было понятно: напился, надо успокоить и уложить спать, а утром — хоть веревки из него вей! И вот бросил пить — приходится ему уступать, считаться с его мнением, угождать. И нередко окружающие сами невольно как бы подталкивают завязавшего с пьянством к первой, а потом и последующим рюмкам и стаканам.

Если человек оставил для себя какую-то лазейку, мол, я совсем чуть-чуть, у меня получится (а у 99,9% зависимых такая мысль, как заноза, постоянно сидит в голове, потому что у большинства это связано с получением удовольствия), то хорошего результата от лечения не дождешься. Стоит разочек попробовать, и тут же возьмет верх пагубная привычка. Итог предсказуем — снова запой…

Родственники алкоголика порой думают: промоем ему организм с помощью капельницы и все будет в порядке. Однако при сформированной зависимости воздействие на организм лекарствами с помощью капельницы существенного значения не имеет. Промывание — не лечение, а только первый шаг к тому, чтобы привести человека в адекватное физическое и психическое состояние. Эта процедура показана только в определенных случаях и по медицинским показаниям. Например, когда человек не может пить, но перебрал со спиртным — у него началась неукротимая рвота или развилось обезвоживание, наблюдается выраженная интоксикация, в том числе алкогольная. Тогда и назначается инфузионная терапия, которую называют промыванием. В организм вводится большое количество жидкости в виде различных растворов, и с ними выделяются продукты распада и токсические вещества. В остальных случаях такое лечение необходимо лишь как проводник лекарств.

Чтобы облегчить расставание со спиртным, нужны другие способы. Иногда пациентам под градусом предлагают пройти процедуру кодирования — этот психотерапевтический метод основан на кратковременном формировании у человека эмоционально насыщенной страхом перед алкоголем установки: выпьешь — умрешь! Основателем этого метода стал советский нарколог Александр Довженко.

— В нашем центре этот метод не применяется, — уточняет Вячеслав Петров. — Но мы используем гипнотерапию по Рожнову. Ее суть — в формировании у человека в состоянии гипнотического транса не страха, а безразличия или отвращения к спиртному. Чтобы пьющий, пройдя 6—7 сеансов гипноза, сознательно отказался от спиртного. Но поскольку любое внушение со временем ослабевает, требуется периодическое повторение этой терапии в течение года.

Иногда пристрастившиеся к алкоголю соглашаются и на “подшивку”. Это очень эффективный метод в сочетании с психотерапевтической поддержкой. Пациенту вводят препараты, которые с самим алкоголем не взаимодействуют, но блокируют в организме ферменты, расщепляющие этиловый спирт. Это приводит к тому, что все принятое в процессе лечения спиртное превращается в высокотоксичное соединение — уксусный альдегид (ацетальдегид), который является для организма сильнодействующим ядом. И если человек нарушит запрет на употребление спиртного, то действительно может умереть. Именно поэтому идти на такую процедуру нужно сознательно, ведь ее суть близка к кодированию — это формирование страха за свою жизнь. Но насильно никого не лечат, что регламентировано нашим законодательством.

Почему же именно кодирование и “подшивка”, а не другие методы так популярны среди пьющей публики? Все просто: это многим по карману, к тому же эффективно и психологически комфортно для больных, ведь некоторым так нужна вера в то, что кто-то придет и спасет их.

Однако и наркологи, и психотерапевты признают, что такое лечение ничего не меняет в личности пьющего и, по сути, оставляет человека один на один с проблемой зависимости. Но самое главное — не учит, как жить без рюмки. Отсюда и проблемы срывов, психологического дискомфорта больного и его окружения.

Кто же чаще попадает в число тех, кто не может жить без спиртного? Есть успешные, интеллигентные, в том числе известные личности. Богатые и не очень, совсем со скромным достатком. Почему все эти люди пьют? Причин много. Одни увлекаются алкоголем от праздной жизни, потому что им слишком хорошо, другие — потому что им плохо и грустно. А кто-то так снимает стресс и напряжение. Но есть одна важная особенность: у многих пагубная зависимость сформировалась еще в подростковом или юношеском возрасте, когда, пытаясь быть похожими на взрослых, следуя новой моде и агрессивной рекламе на телевидении, пили литрами так называемые легкие напитки, главным образом пиво.

Поскольку страдают не только сами пьющие, но и их родные, психологическая поддержка нужна и тем и другим, что, естественно, требует перестройки всей системы наркологической службы. Здесь не обойтись эпизодическими пропагандистскими мерами. Нужно не тушить разгорающееся пламя, а не допускать возгорания и появления все новых очагов — в данном случае роста употребления алкогольных напитков и наркотических веществ. Необходимы также постоянная убедительная пропаганда и создание условий для трезвого образа жизни, профилактика и порицание пьянства.

ЦЕНА ВОПРОСА

Процедура кодирования с сеансом гипноза проводится в два этапа и стоит 1 450 000 рублей.

Так называемая подшивка обойдется  в 1 380 000 рублей.

(В разных медцентрах цены могут варьироваться.)

МНЕНИЯ

Коммерческое кодирование: на совесть или за деньги?

Отец Александр (Богдан), настоятель Свято-Петропавловского храма (Волковыск):

— Я считаю, что кодирование само по себе не может считаться выходом, оно не дает полноценного результата. В этом плане мне импонируют слова нарколога Анатолия Финского: “Кодирование — всего лишь костыль, позволяющий больному дойти до больницы”. То есть это временная мера, главное — желание самого человека излечиться от своего недуга. А посему и отношение к медицинским фирмам неоднозначное. Если они хоть в какой-то степени помогают, это уже хорошо.

Светлана Радькова, психолог:

— С подобными фирмами ни я, ни мои родные и близкие, к счастью, не сталкивались. Но могу предположить, что в основе их деятельности коммерческая составляющая и нацеленность на результат лечения присутствуют примерно поровну. Уже тот факт, что человек сам обращается к ним за помощью, тем более за немалые деньги, может расцениваться как положительный момент. То есть хотя бы в психологическом плане эти фирмы способствуют отходу от пьянства. Но если к этому понуждают родственники, на ожидаемый результат рассчитывать не стоит. В этом случае со стороны фирмы будет наблюдаться чистая коммерция — отработка полученных денег.

Евгений Крыжановский, юморист, актер и главный режиссер Минского театра сатиры и юмора “Христофор”:

— Самая лучшая, самая эффективная фирма по кодированию — это “Теща и жена”. Здесь так закодируют, что мало не покажется. Что же касается медицинских фирм, то они, думаю, в результате заинтересованы — как же без этого? Однако работают исключительно за деньги, поэтому и коммерческого интереса в их деятельности исключать нельзя. Кстати, нынешней осенью исполнится ровно 30 лет, как я не пью. И всем советую поступать так же. Хотя порой мне кажется, что в нашей стране не пьют только двое — Президент и Крыжановский.

infong@sb.by

Автор публикации:
Наталья НЕВИДОМАЯ, Максим ОСИПОВ