Бизнес и технологии

Все наше мироздание развивается по спирали. Вот и у моды есть свои циклы. Когда-то ценившиеся чуть ли не на вес золота натуральные меха были практически полностью вытеснены более дешевыми синтетическими материалами. Мужские бобровые шапки обработали нафталином и спрятали на антресолях, женщины поменяли символ достатка — шубы — на более практичные пуховики. Но меха вновь возвращают утраченные позиции. На спрос откликнулись и производители, в том числе белорусские: в нашей стране появляется все больше зверохозяйств.

В каждом из “таунхаусов” живет более 500 норок.

Модернизированная звероферма Белкоопсоюза в районе деревни Стриевка Гродненской области появилась всего полгода назад и представляет собой практически неприступную крепость. Вокруг территории — глухой забор с колючей проволокой, с поворотными камерами видеонаблюдения. Попасть за периметр можно только через контрольно-пропускной пункт. Норка, которую стали выращивать на предприятии, очень уязвима к вирусам, болезнь может уничтожить все поголовье за считанные дни. Не для этого породистых зверьков закупали в Дании, поэтому и меры безопасности беспрецедентные.

На звероферме выращивают несколько видов норок — черных, белых, перламутровых, голубых. Вне зависимости от цвета характер у них довольно злой и коварный

Сейчас у норок период гона, во время которого их не стоит беспокоить. Праздным наблюдателям дозволяется посмотреть на домики зверьков лишь с балкона административного здания. Вдаль тянутся бесконечные ряды шедов — звериных “таунхаусов”. Стоящий на “капитанском мостике” директор фермы Владимир Латыговский поясняет, что в каждом шеде живет по 624 зверька. Всего — около 27 тысяч норок.

На пороге шеда встречает начальник первой бригады по обслуживанию норок Софья Краевская — улыбчивая и добрая женщина. Другим здесь не место, ведь зверьки отлично чувствуют настроение людей, с дурными мыслями к ним подходить нельзя — тут же захандрят. Во всяком случае, в этом уверена Софья Болеславовна, которая выращивает норок со студенческой скамьи, уже более 30 лет:

— Показать вам норок? Только близко не подходите, у них реакция феноменальная, не успеете глазом моргнуть, как укусят.

В шеде — ряды клеток, в каждой — один зверек. При приближении людей упитанные норки подходят к дверце, становятся на задние лапы, преданно и умилительно смотрят своими маленькими глазками. Пищат, словно маленькие поросята. Ручные, что ли? Вместо ответа бригадир просовывает сквозь прутья решетки соломинку. Секунда — и стебелек измочален в труху, острые зубы так и щелкают. Норки, даже эти декоративные, специальной селекции, остаются хищниками до мозга костей.

Софья Болеславовна соглашается продемонстрировать одного из своих питомцев. Надевает толстую рукавицу (похожие применяют при соколиной охоте), приоткрывает дверцу, запускает руку в клетку. Зверек упирается, недовольно пищит, приходится вытаскивать его чуть ли не за хвост. Оказавшись в руках, замирает, настороженно озирается по сторонам.

Бригадир к своим питомцам относится снисходительно. Утверждает, что работников фермы зверьки узнают и уважают. Да и дрессировке норки, несмотря на свирепость, поддаются достаточно легко. Бригадир раньше работала в похожем хозяйстве неподалеку, его ликвидировали перед строительством нового племенного завода. Часто вспоминает своих Машку и Мишку — двух норок, к которым очень привязалась:

— Самочка Машка была капризная. Только в отпуск уйдешь, и она дичать начинает. А Мишка очень ласковый. Клетку отопрешь — сразу обниматься лез. Знал, как из кармана конфетку вытащить. Обратно за решетку посадишь — недовольно пищит, царапает прутья, на волю просится.

К слову, о воле. Норки так и норовят дать деру из клеток. В новом комплексе это почти нереально — клетки металлические, да и забор неприступный. Хотя Софья Болеславовна в силу своего опыта относится к подобным мерам защиты немного скептически. Говорит, дикий зверь рано или поздно найдет путь на свободу. Вспоминает случаи из своего трудового прошлого:

— В старом хозяйстве звери содержались в деревянных клетках, из которых время от времени сбегали. Однажды во время обхода заметила под забором подкоп. Оббежали его с другой стороны и на развалинах старого цеха среди груды кирпичей и зарослей крапивы обнаружили 16 норок. Переловили всех. Просто повезло, что они до леса не добежали, иначе наплакались бы жители окрестных сел.

Кстати, неприятные выяснения отношений с сельчанами у работников прежнего зверохозяйства случались не раз. После каждого побега норки постепенно приспосабливались к выживанию в дикой природе. Сначала на частных подворьях уничтожали всех кур. Расправившись с домашней птицей, принимались за дичь.

Благо на новой звероферме пока ничего подобного не происходило. Бригады выполняют свои обязанности в штатном режиме — ухаживают за питомцами. Причем не только их кормят, но и оценивают внешний вид, настроение.

— Видите над клеткой плюсики? — Софья Краевская указывает на дощечку с тремя нарисованными мелком крестиками. — Это знак нашим работникам, что зверьку нужно давать больше корма. Неделю назад он приболел, только вернулся из карантина, вот и откармливаем.

За каждым работником комплекса закреплено примерно по 800 норок и каждой нужно уделить внимание, накормить, раз в год сделать прививку. В результате обход своих питомцев бригада может начать рано утром, а закончить уже под вечер.

Кусаются эти зверьки действительно здорово. На руках Софьи Болеславовны множество зарубцевавшихся царапин и шрамов, есть и свежие отметины:

— Иногда укусит, думаешь, убила бы на месте! А через минуту опять жалеть начинаешь. Вот на днях норка зацепила, — демонстрирует глубокий порез, — хорошо что руку успела отдернуть. А бывало наши работники и в больницу попадали…

Однако звероферма не зверинец — рано или поздно со всех этих выпестованных питомцев в прямом смысле слова шкуру сдерут. Софью Болеславовну радует, что новая звероферма ориентирована на племенную работу, а значит, подавляющее большинство выращенных зверьков продадут живьем. Кого-то из них используют для дальнейшего разведения элитных пород в других хозяйствах — как в нашей стране, так и за рубежом. Остальных принесут в жертву моде, но уже не здесь. Как бы то ни было, а расставаться с питомцами придется в любом случае.

Гон у норок скоро пройдет. Спустя несколько месяцев их станет на этой звероферме минимум в 4 раза больше — такой план доведен новому хозяйству. Однако молодые зверьки здесь не засидятся, их охотно приобретут наши и зарубежные предприятия. Ведь породистые датские норки высоко ценятся на мировом рынке и спрос на них повышенный. Но массовая реализация начнется через год.

Пытаясь “выключить” мои эмоции, Владимир Латыговский демонстрирует используемые на ферме высокие технологии. Заводит в огромные морозильные камеры и обширную кухню, где бригада поваров готовит для норок обеды из мяса и рыбы. Рассказывает о дальнейшей модернизации и развитии хозяйства, делится планами по поиску новых рынков сбыта…

Перед тем как покинуть территорию зверофермы, необходимо пройти через пропускник, снять там комбинезон и бахилы, обработать руки дезинфицирующим составом. И как-то начинают забываться глаза-бусинки зверьков. Спрос породил предложение — ничего не поделаешь.

Автор публикации:
Сергей МУРАВСКИЙ

Автор фотографии:
Владимир ШЛАПАК