Бизнес и технологии

Самое яркое, но далеко не лучшее детское воспоминание Карины — развод родителей. У ее мамы, едва разменявшей пятый десяток, врачи обнаружили рак. Третья стадия. И семейная жизнь, до этого вроде бы нормальная, “как у всех”, начала трещать по швам. Отец не проявил ни капли сочувствия, более того, вскоре ушел к своей молодой любовнице, которая уже была беременна от него. А весь ужас последних месяцев жизни матери лег на плечи тринадцатилетней дочки.

— До сих пор вспоминаю папино предательство с содроганием, — вспоминает Карина. — Прошло много лет, я стала мудрее, однако простить его до сих пор не могу. Однажды он мне сказал: “Посмотрю на тебя, когда ты окажешься на моем месте”. Мол, нельзя винить человека в душевной слабости и что я поведу себя так же. Но отец ошибся. Хотя тогда я и представить себе не могла, что окажусь в схожей ситуации.

Несколько лет назад у 30-летнего мужа Карины обнаружили ВИЧ. Причем совершенно случайно. После того как Глеб третий раз за год обратился к врачу с сильнейшей затяжной простудой, участкового терапевта это насторожило. Вместе с другими анализами у Глеба взяли кровь на наличие ВИЧ. 

О том, что результат положительный (это означает наличие вируса иммунодефицита человека), ему сообщили через десять дней. Попросили не волноваться, поскольку в этом деле бывают ошибки. Однако повторный анализ показал тот же результат.

— Я к тому времени уже семь лет работала педагогом в школе, курировала трудных подростков, так что повидала изнанку жизни, ко многому была морально готова, но, конечно, не к этому. Шок — слишком банальное определение. 

Я просто окаменела вся, когда Глеб сообщил мне о своем страшном диагнозе. Тогда мы еще не знали, что я абсолютно здорова, а ВИЧ — только у мужа, поэтому не стали устраивать разборки, кто кого заразил. Чего скрывать — интрижки на стороне случались у каждого из нас. Но когда стало понятно, что носитель вируса только Глеб… 

В тот вечер он паковал чемоданы — собирался ехать в другой город, к родителям. Насовсем. Потому что можно с утра до вечера, особенно 

1 декабря, когда отмечается Международный день борьбы со СПИДом, громко заявлять о необходимости социализации ВИЧ-позитивных людей, однако в реальных ситуациях, как правило, мало кто хочет тесно общаться с таким коллегой, приятелем, родственником. Глеб был уверен, что и с мужем.

И он решил: надо сменить место жительства, круг общения. В поликлинике уже знали о его болезни. Значит, скоро об этом могли узнать и за ее пределами, а городок-то маленький. “Я не имею права портить тебе жизнь, ты ни в чем не виновата!” — заявил он жене. Настаивал на том, что ей лучше сойтись с приличным мужчиной, родить ребенка.

— А я сидела в прихожей и думала: что нам мешало завести малыша пять лет назад, сразу после института? — вздохнула Карина. — Все могло сложиться иначе. 

Но мы делали карьеру. Копили на свое жилье и мечтали переехать в Минск. Домечтались…

Свое решение остаться с мужем она приняла далеко не сразу. Несколько месяцев мучилась сомнениями, ходила в церковь. Советоваться с близкими подружками боялась. И никому не рассказывала истинную причину, почему Глеб ушел от нее.

— Помню, ворочаюсь всю ночь, уснуть не могу, вся наволочка мокрая от слез, а стоит на минуту закрыть глаза — и сразу вижу отца, когда он заявил больной маме, что уходит к другой. Знаете, я ни в чем Глеба не винила. Все мужчины изменяют, сейчас время такое. Он и татуировки у какого-то мастера на дому делал, мог и там заразиться. Бесполезно теперь уж гадать. А в свой день рождения взяла и просто поехала к нему. Сидели, разговаривали. Я сказала, что люблю его и хочу быть рядом. Несмотря ни на что. Глеб сначала не принял такую жертву. Даже кричал на меня, дескать, его жизнь кончена, а у меня еще все впереди. Мы тогда еще мало что про ВИЧ знали. Однако я была очень настойчивой. Даже уговорила сходить вместе к психологу. И муж постепенно начал приходить в себя. Понял, что имеет в запасе не один десяток лет. Конечно, мы обсуждали и нашу дальнейшую жизнь, и то, как теперь заниматься сексом. Консультировались у врачей, можно ли родить здорового ребенка, если один из родителей ВИЧ-позитивный. Нас заверили, что шансы велики. Сейчас проходим курс лечения, пьем витамины. Попробуем…

Супруги держат рот на замке — о том, что Глеб ВИЧ-инфицирован, в их окружении не знает никто. Оба осознают: понять и принять этот диагноз родным и близким нелегко. Равно как и выбор Карины.

О самой жестокой проверке на прочность чувств говорит и минчанин Алексей:

— Был в нашей семье случай — разошлись на несколько месяцев. По моей вине, каюсь. Я знаю, что Оля любит меня. Да и я ее, поверьте, ни на кого не променяю. Но вот что-то стукнуло в голову, захотелось снова пожить холостяцкой жизнью. Ушел на квартиру к другу, ловил кайф полгода. 

В качестве компенсации купил жене путевку в Турцию. Сказал — развейся, роман заведи, а то чахнешь на глазах. Будто подталкивал ее к измене. До сих пор себе простить не могу. Ну она и завела — еще СМС мне писала с курорта. Зовет ее какой-то там Сулейман на свидание — идти или не идти? А я как раз с девчонками в сауне развлекался, вот и ответил — иди, у нас гендерное равенство. Она и пошла… Клянется, что это была ее единственная связь после нашего брака. Но ее хватило. Мы уже помирились, думать забыли про тот эпизод. Первенца ждали. И первые же анализы показали, что у Оли ВИЧ. От нервного потрясения у нее случился выкидыш. Я волосы на себе рвал, когда она призналась, что ни одной связи у нее не было на стороне, кроме того злосчастного турецкого приключения. Сам развлекался напропалую — и мне ничего, здоров как бык! Это точно, уже с десяток раз анализы сдавал. А она, бедняжка… В общем, я понял, что бросить ее не смогу. Она же из-за меня все это… Я сам ее толкнул в чужую постель. Сейчас живем вместе, мечтаем о ребенке. Страшно? Да. Хотя мы все рекомендации врачей соблюдаем. Но — удивительное дело! — я стал иначе относиться к жизни. 

К родителям, друзьям. Уже прошла та стадия, когда просыпался каждое утро, как в последнее в своей жизни. 

Оля тоже держится — молодец! Видно, женщины действительно крепче мужиков. Я бы на ее месте, наверное, умом тронулся. Но ее стараюсь поддерживать. И верю, что мы доживем до старости. Обязательно вместе!

Впрочем, для другой семейной пары из Светлогорского района жизненный постулат о праве каждого человека на выбор так и не стал своеобразным оберегом. Суд над 40-летним Валентином, заразившим ВИЧ 34-летнюю Ирму, начался в сентябре этого года. Она должна была выступать в суде в качестве потерпевшей, однако отказалась давать показания.

— Если бы не история с ребенком, мы жили бы до сих пор всей семьей, — уверена Ирма. — Валик пришел в тот день выпивший. Я держала на руках пятимесячного малыша. Муж захотел уложить его спать, взял за ножки, но я резко увернулась от него — в итоге у сыночка случился перелом бедра со смещением. Это нечаянно получилось, Валентин сам долго переживал.

Ирма объясняет: врачи сообщили о травме малыша в милицию, это случилось в апреле, и сразу же было возбуждено уголовное дело в отношении Валентина за причинение ребенку тяжких телесных повреждений. Но на этом беды не закончились: уже через несколько месяцев ни с того ни с сего мужчине вдруг добавили еще и 157 ст. УК — “Заражение вирусом иммунодефицита человека”. И это при том, что Ирма никаких заявлений в милицию не писала.

Приговор по этому делу огласили в суде Светлогорского района: два года колонии усиленного режима. Ирма даже не пытается скрыть своего недоумения:

— Что касается ВИЧ, он ведь не причинил вреда обществу, только конкретному человеку — мне. А я не считаю себя жертвой. Это мое личное дело. Не понимаю наше законодательство…

История эта не осталась незамеченной общественностью. Адвокат семьи решил обратиться с кассационной жалобой в вышестоящую судебную инстанцию, а правозащитники спорят о необходимости внесения изменений в ст. 157 УК. Региональная сеть правовой помощи людям, затронутым эпидемией ВИЧ/СПИД (она объединяет 29 организаций из 9 стран региона Восточной Европы и Центральной Азии), тоже намерена вести правовое сопровождение этого дела вплоть до Верховного Суда и международных организаций по правам человека.

(Имена героев материала изменены.)

В ТЕМУ

• Медицина не стоит на месте. По статистике, в 1987 году средний возраст умерших от СПИДа мужчин составлял 38 лет, в 2013-м — 51 год. Среди женщин соответственно 35 и 50 лет.
• 24 ноября 2015 года был представлен новый отчет программы ООН по борьбе с ВИЧ/СПИД. Отмечается, что к концу 2013 года в мире было около 36,9 миллиона ВИЧ-инфицированных, 70% из них — жители Африки. Количество новых случаев заражения с 2000 года сократилось на 35%.
• По состоянию на 1 ноября 2015 года в Беларуси зарегистрировано 19 406 случаев ВИЧ-инфекции.

konopelko@sb.by

Автор публикации:
Людмила КОНОПЕЛЬКО