20 октября 2015 
adminGWP Деревня Заширье Ельского района — приграничная полесская глубинка. Главная изюминка — местный Дом культуры. Творческая энергия здесь бурлит. Чтобы развиваться дальше, работники ДК решили создать своими силами необычный туристический объект — музей исчезнувших деревень.
Евгения Шадрина и Наталья Турчин за работой по созданию этнических костюмов. Фото автора
Посетить за один день деревню Заширье на Ельщине вам вряд ли удастся, если вы, конечно, не отправитесь в дальнее путешествие на автомобиле. На рейсовом транспорте передвигаться можно, как в сказке: “Вечером в гости, утром домой”. Но зато у вас будет возможность познакомиться с недолгой, но богатой местной историей.
Заширье — наследие эпохи советских мелиораторов. Крохотный хутор посреди осушенных болот в 1970-е превратился в небольшой городок. Квартиры в многоэтажках, ДК, фонтаны, хорошая зарплата: сюда ехали специалисты после техникумов и вузов. Сегодня Заширье с тысячным населением — яркий островок культурной жизни вдали от шумных городов. В местном ДК репетируют 16 коллективов, 7 из них имеют звание “народный”, плюс спортивные секции. Занятия посещает более 100 детей. А еще гастрольная деятельность по сельским клубам района. Собирают полные залы в соседних деревнях.
Директор Дома культуры Евгения Шадрина признается, что пора переходить на новый уровень творческих услуг:
— На Ельщине нет торговых путей и крупных производств: с одной стороны — Полесский радиационный заповедник, с другой — болотистая украинская граница. Главное богатство здесь — талантливые люди. Нам надо сегодня подумать о завтрашнем дне, о том, как развивать глубинку. Чтобы здесь было интересно оставаться молодежи и приезжать туристам. Для этого надо не только хорошо сеять, пахать, продавать, строить дома. Надо делать жизнь интересной.
Анфас здание Заширьского Дома культуры — приятный ухоженный проект советского образца. Но за его профилем скрывается волшебный мир местных фантазий. Чучела птиц присели на стену из булыжников. Скульптуры мастеров образовали аллею. Рыцари в доспехах охраняют вход во двор с кузней и гончарной, бондарной мастерскими.
У современного туриста большие требования, он готов отправиться за 200—300 км на эксклюзивное шоу. Обязательно поесть с изюминкой или даже закусить. Привезти сувениры. Это уже работа для кузнеца, гончара и бондаря. Но все должно быть на уровне, чтобы хотелось оставить деньги
Хореограф Жанна Рудницкая рассказывает, что за время воплощения проекта в жизнь все творческие работники освоили не одну строительную профессию:
— Этнопроект включает ремесленный дворик, где откроются кухня, гончарня и бондарня, рядом — уголок природы, элементы рыцарской истории, а за забором — деревянный сруб будущего музея исчезнувших деревень. По задумке авторов это площадка для фольклорных постановок, этнических вечеров и театрализованных легенд. Вся та народная память, которую хочется сохранить, передать детям.
Коллектив ДК реалистично смотрит на жизнь. Чтобы вдохнуть в аграрно-лесной регион новый импульс, нужны туристы. Только ради красивой природы они из Мозыря, Гомеля, Минска за сотни километров не поедут. Надо привлекать чем-то эксклюзивным, полесским.
В кабинете директора Евгении Шадриной на столе десятки фото, пожелтевшие, старые, смотрящие на меня глазами из прошлого. Ажурные рамки довоенных карточек словно остановили исчезающую реальность. Тут не одна хата, десятки деревень, которых уже нет на карте.
— Этих фото тысячи, — грустно говорит Шадрина. — Представьте, вы входите в музей под открытым небом, где есть стилизованные избы с бытом, костюмами, народными блюдами. Но вас встречают глаза людей, которые жили здесь, любили этот край. Сам музей лишь канва, главное, как его наполнить. Это будут не скучные стенды за стеклом. Мы хотим создать живой музей исчезнувших деревень. Для тех, кто приедет найти родственников или изучить фольклор, мы планируем оцифровать архив, собиравшийся более четверти века. Это тысячи фото, километры аудио- и видеопленок. Для туристов, которых интересует культурная история края, обряды оживут. Наши коллективы — взрослые и дети — будут живым организмом музея.
Идея эта масштабна. И важно, что многое уже сделано и распланировано с точки зрения современной концепции музейного дела. Например, этнодворик — это зона отдыха взрослых и развлечения детей. Кухня — возможность отведать национальные блюда. Живое исполнение забытых песен и обрядов — то шоу, которого так не хватает в постсоветских музеях. Для региона, в котором нет замков, дворцов, редких парков, гор или моря, живой музей исчезающей полесской субкультуры — талантливая находка.
Безусловно, он не может быть создан только силами неравнодушных активистов.
Конечно, показательнее открыть центр традиционных ремесел в Минске или областном городе. Туда легче пригласить высоких чиновников, отчитаться об освоенных суммах на развитие культуры и сохранение исторического наследия. Не спорю, это тоже надо. Но региональные проекты, на мой взгляд, особенно “проросшую снизу инициативу”, должны поддерживаться в первую очередь. Финансово, морально, креативно. Их необходимо включать в программы регионального развития, в списки туристических экскурсий, “золотые кольца” областей. Иначе погаснет огонек исторической уникальности.
Везде будут серые ДК, штампованные песни, пустые залы, люди, уходящие с головой в интернет. Это мы уже проходили в конце 1980-х, только без всемирной паутины, соцсетей и гаджетов.
Как хорошо в деревне! На журналиста пришли посмотреть дети. Для них я “из Газеты!”. Городские уже не так удивляются. Сфотографируйте нас! Я с удовольствием рассаживаю их среди каменных животных. Кадр. Еще. Ну-ка, все улыбнулись!
На прощание спрашиваю у директора:
— К кому за помощью будете обращаться?
Она с грустной улыбкой отвечает:
— Сами потихоньку…
Вот он, исчезающий характер полешуков. Другой палку воткнет и кричит на весь мир: “Смотрите, инсталляция!”
А полешуки живой музей делают, и все “сами”. Не погас бы огонь…
Автор публикации:
Станислав ГАЛКОВСКИЙ
Рубрика: