Бизнес и технологии

Александр стал убийцей в сорок семь лет. Прошлым летом, 2 августа, он поссорился с братом Михаилом и его супругой. Завязалась драка. Александр несколько раз ударил пострадавшего кулаком, затем оттащил в сарай, где добил несчастного чугунной батареей. А уже ночью он зашел в комнату жены Михаила Анны и задушил ее. На следующий день вырыл возле дома яму глубиной 80 сантиметров, где закопал обе жертвы. После этого вывез их личные вещи на берег Мухавца, инсценировал пропажу людей и спокойно жил в доме еще почти год.

Следствие позже выяснит, что конфликты у них возникали часто. Александр, по его словам, любил свою мать, которая жила вместе с ними, покойный Михаил, наоборот, с мамой враждовал, за что и получал от брата периодически по первое число. Александр подрабатывал садовником, плюс получал пособие как опекун больной матери. Михаил вроде бы как шабашил и пил. Его гражданскую супругу этот образ жизни устраивал. По крайне мере, именно такая картина вырисовывалась в зале суда. Издания, описывавшие процесс, приводят цитаты. Реплика обвиняемого о брате:

— Как только я уходил, он маму третировал. Я авторегистратор поставил и все записывал. Родной сын на маму гадости говорил. И так постоянно. Как только меня не было, так он на маму…

Адвокат:

— Мой подзащитный ухаживал за матерью в течение длительного времени. Уход за такими людьми — это гражданский подвиг. А брат никак не помогал Александру. Наоборот, своим поведением в отношении матери сокращал ей жизнь. Давление на моего подзащитного удвоилось, когда Михаил привел в квартиру супругу, — они вели асоциальный образ жизни. Я видел комнату, в которой они жили, — это нечто среднее между сараем и притоном.

Комментарии в интернете к репортажам из зала суда были показательны. Общество явно разделилось. Одни обвиняют Александра в бесчеловечности, другие пытаются его понять, мол, жить с такими людьми, какими были покойные, невыносимо. Но что если посмотреть на картину в целом? Установить доподлинно то, что происходило в этом доме год назад, 2 августа, уже вряд ли получится. Дадим это на откуп воображению и попробуем смоделировать ситуацию несколько по-другому.

Допустим, все происходит в семье обычных людей. Скажем, один брат работал айтишником, второй — бухгалтером. Супруга последнего — педагог. На ее глазах один брат избивает другого и бросает в сарай. Та идет к себе в комнату. Программист дожидается ночи, выходит покурить, а затем идет в комнату и душит несчастную учительницу, которая в это время… смотрит ТВ. В той истории так и было, ведь, по словам Александра, в комнате, где жили покойные, был включен телевизор.

Представить сложно. Как не укладывается в голове и то, что заботливый сын (мать, кстати, умерла через две недели после преступления, так и не узнав, что произошло с ее вторым отпрыском) мог спокойно жить в доме, зная, что рядом, по сути, едва прикопанные землей два трупа, один из которых его брат. Причем яму он копал в течение дня, попутно красил окна в доме. Тела перетаскивал туда ночью. Мать тогда была еще жива.

И пусть первое убийство можно списать на аффект и несчастный случай, но второе — хладнокровное устранение свидетельницы, которая не звонила в милицию, не пыталась заступиться за сожителя или хотя бы пощупать его пульс в сарае, а все это время сидела в комнате. Тоже ведь странно. Что это: шок? Равнодушие? Или отсутствие души вовсе? В этой ситуации вопрос уже риторический.

Все это подойдет, скорее, для сценария какого-нибудь китчевого фильма от режиссеров вроде Квентина Тарантино или Роберта Родригеса. Только там зверские убийства и абсолютно ненормальное поведение жертвы и свидетелей обыгрываются со специфическим юмором. Стебом, если говорить молодежным сленгом. Тут же картина совсем другая. Здесь и ужас невероятной безысходности, и пугающее обесценивание человеческой жизни. Александр вспоминал, как убивал Анну: “Зашел, ударил, задавил”. Так, словно выкурил сигарету.

И ведь подобные убийства, увы, не такая уж редкость. Открываем сводки только по Брестской области за этот и прошлый год. Июль 2014-го: житель Ляховичей убил мать из-за бутылки водки. До этого он ее неоднократно бил, она его жалела. Наступил очередной день побоев.

34-летний сын хотел похмелиться, а было нечем. Решив, что водку выпила мать, он набросился на нее с кулаками… И тем же летом на 12 лет осудили 51-летнего жителя Пинского района, также избившего свою мать до смерти.

В феврале этого года муж убивает монтировкой супругу, находящуюся в декрете. Оба в день трагедии распивали спиртное. В марте уже в Лунинецком районе сын, получавший пособие как опекун, облил мать горючей жидкостью и поджег, после чего повесился. В сентябре снова убийство престарелой. 35-летний горожанин из Барановичей до смерти избил свою мать, с которой они вместе любили выпивать.

Алкоголь фигурирует практически в каждом подобном случае. Но не думаю, что все стоит списывать только на него. Убийца минской лучницы Анны Сердечкиной задушил бывшую супругу в трезвом виде и затем хладнокровно расчленил ее труп. И если безработный минчанин Павел Цинявский задушил свою знакомую Юлию Соломатину в состоянии алкогольного опьянения, то как понять его мать, которая расчленила труп?.. Да и брестчанин Александр в конце концов убивал своего брата с женой не во хмелю.

Я не случайно упомянул кино в стиле “Криминального чтива”. Об этом говорилось не раз: кровь, трупы, насилие сегодня кругом — с экранов мониторов, ТВ, газетных полос… Возможно, в совокупности с деградацией это дает своеобразный эффект. В какой-то момент человек переступает черту, оставляя за ней все, что отличало его от животного. Где-то за гранью остаются сострадание, милосердие, жалость — словом, все то, что укладывается в понятие “душа”. И рождается зомби.

Большинство же из тех, кто вечерами смотрит сериалы про маньяков лишь как занимательные картинки, после того как на их улице случается такая вот трагедия, припадают сначала к окнам, потом к компьютеру, оставляя в социальных сетях и на сайтах медиа шлейф комментариев. И ведь знали до этого, что Василий колотит жену или Иван пропивает остатки материнской пенсии, после чего учиняет дебоши. И соседи знали, и участковый…

Одно из изданий в репортаже из зала суда приводит еще одну фразу адвоката Александра, убившего брата, который говорил, что о побоях в этой семье было известно:

— Его брат обращался в правоохранительные органы, и тогда моему подзащитному было вынесено предостережение, чтобы тот его не трогал. Дальше в милиции сказали: “Когда что-то случится, тогда будем разбираться”. Вот, мы видим, что случилось: теперь уже разбирались и Следственный комитет, и эксперты, и теперь вы разбираетесь, высокий суд…

Поэтому ничего удивительного в том, что в этой истории общество разделилось на “адвокатов” убийцы и его обвинителей, нет. Высказать постфактум свою позицию гораздо проще, чем попытаться предотвратить трагедию. Беда только в том, что зомби, судя по криминальным сводкам, меньше не становится. Как правило, они цинично и жестоко убивают себе подобных.

И кто будет следующей жертвой, остается только гадать.

Автор публикации:
Александр МИТЮКОВ