Бизнес и технологии

Еще в начале ноября из Балтийского моря транзитом через Литву к нам на нерест двинулась кумжа. Подчиняясь генетической памяти, эта рыба семейства лососевых плывет против течения туда, где появилась на свет, — вверх по Неману и Вилии до холодных и быстротечных ручьев Островецкого района. Но “дома” ей рады по-своему: браконьеры только и ждут, чтобы добыть вкуснейший трофей. Корреспондент “НГ” решил выяснить, есть ли у краснокнижной рыбы шанс на выживание.

Если волонтеры не расчистят путь, кумжа не сможет подняться выше по течению.

Уже на протяжении нескольких недель на берегу одного из притоков Вилии — ручья Тартак — разбит палаточный городок. В нем живут волонтеры, среди которых члены общественной организации “Ахова птушак Бацькаўшчыны”, рыболовы-любители и просто неравнодушные к природе люди — инженеры, учителя, продавцы из Минска, Мозыря, Речицы. Например, руководитель отряда Валентин по профессии скульптор.

…Раннее утро. Валентин встречает меня возле армейской палатки, уютно дымящей печкой-буржуйкой. У костра греются волонтеры, которые полчаса назад вернулись из очередного рейда по берегам ручья. Следующее патрулирование — через час.

Мы спускаемся по течению Тартака. Ручей узкий, мелкий. Дно — сплошной песок с островками гальки. Именно сюда и устремляется кумжа. Крупные, весом до нескольких килограммов, самки мощными ударами хвоста выбивают в гальке углубления, течение моментально сносит ил и мелкие камешки. В подготовленном гнезде мечут икру. Валентин демонстрирует свежее гнездовье: в предыдущую ночь здесь “отметилась” как минимум одна кумжа.

Проходим на двадцать метров ниже, и вот для меня первая загадка. Словно вена тромбом, ручей плотно закупорен остатками бобровой плотины. Дальше рыбе хода нет, разве что по воздуху преодолевать это препятствие. Оказывается, мое ироничное предположение не лишено логики. Кумжа — рыба упрямая и сильная. В своем стремлении подняться выше по течению она без проблем перепрыгивает пороги и завалы.

— Гораздо сложнее кумже справиться с сооружениями, построенными человеком, — поясняет Валентин. — Плотины гидроэлектростанций для нее непреодолимы, да и мосты нередко доставляют проблемы.

В доказательство он подводит меня к мосту через ручей. Под дорогой проложены трубы, из них с шумом вырываются потоки воды. По словам Валентина, каждый год здесь можно наблюдать фантастическую картину: кумжа штурмует это препятствие. Многокилограммовая рыбина разгоняется и, подпрыгивая, скрывается в трубе, однако течение выносит ее назад. Отдохнув, лосось повторяет попытку. И так десятки раз. Некоторые слишком упорные особи испытание хоть и не медными, но все же трубами проходят. Об этом свидетельствуют ежегодные находки гнездовий на галечнике выше по ручью.

Несколько лет назад волонтеры решили подсобить упрямой рыбе. В результате перед трубами появились два переката из камней — вода о них разбивается, течение замедляется. Опыт создания “ступенек” для кумжи позаимствовали в Литве. В соседней стране до конца позапрошлого века кумжа была экономически значимым видом рыбы. Во время нерестовой миграции там добывались тысячи тонн лосося. После строительства в 1959 году дамбы Каунасской ГЭС на Немане было утрачено 40% литовской популяции кумжи. А с 1981 года этот вид в Литве был внесен в Красную книгу. С тех пор там ведется плановое восстановление популяции. В первую очередь начали сооружать на старых плотинах и электростанциях рыбоходы, представляющие собой своеобразные ступеньки, по которым стекает вода. Сильная рыба, набрав скорость, легко прыгает со ступеньки на ступеньку, поднимаясь все выше, пока не перевалит через плотину.

…Мы переходим дорогу, направляемся дальше. Вдоль ручья вьется хорошо утоптанная тропинка — на берегу стоят дома жителей поселка. В некоторых местах есть мостики. Белье здесь, как в старину, не стирают, пикники не устраивают. Это рыбацкие “точки”.

— Кроме нашей аборигенной ручьевой форели и проходной кумжи, другая рыба здесь не водится, — уверяет Валентин. — Местные втихую браконьерят…

Еще несколько лет назад приход ценной (и очень вкусной!) рыбы на нерест приравнивался сельчанами к празднику. Утомленная долгим переходом, выбившаяся из сил кумжа в мелкой и очень прозрачной воде ручья — легкая добыча. Рыбу выбивали практически поголовно, используя для этого остроги, а то и просто вилы. Госинспекторы, разумеется, не могут здесь дневать и ночевать, поэтому и возникло волонтерское движение “хранителей лосося”.

На берегу повстречали Чеслава. Его дом крайний в поселке, недалеко от уреза воды. Волонтеры его хорошо знают, поэтому в попытке добыть рыбу не подозревают.

— Ну как тут? — поинтересовались у Чеслава.

— Вчера две рыбины стояли выше, там, где камни на дне. Сегодня не было…

Он тоже знает, кто мы и о чем спрашиваем, живет здесь уже почти полвека. Говорит, раньше в преддверии зимы лосося в ручье было много. Чего греха таить, бил и он рыбу, десятками. На всю зиму морозил, запасы делал. А потом кумжа почти пропала.

— Не наши задушили, точно, — уверяет Чеслав. — Сколько той рыбы мы ловили? Просто перестала заходить, и весь сказ. Где-то ей путь перекрыли, в Вилии или еще ниже по течению…

Из года в год волонтеры при поддержке представителей природоохранных структур демонтируют бобровые плотины. Но это мера неэффективная. Зверек способен за одну ночь “залатать” свое сооружение.

Впрочем, препятствия на пути миграции лосося — не единственная причина уменьшения численности рыбы. Продолжают бедокурить и браконьеры. Валентин вспоминает, как пытались задержать злоумышленника уже в этом нерестовом сезоне. В сумерках девушка-волонтер решила пройтись вдоль ручья. Подсвечивала дорогу фонариком. Заметила на берегу мужичка с пакетом. Увидев ее, тот бросил свою ношу и кинулся наутек. Увы, догнать его не смогли. В пакете оказалось несколько лососей. Вызвали представителей Госинспекции охраны животного и растительного мира.

И это только один случай, а сколько таких мужичков уходит от ответственности? Местные из числа “хранителей” ручья вспоминают, как ежегодно вели подсчет заходящей на нерест рыбы. Вверх по течению направлялось 50—60 особей, а обратно выходили считанные единицы. Остальные “оседали” на чьих-то сковородках.

Подходим к очередной перспективной излучине ручья. Под обрывистым берегом течение размыло дно, обнажилась россыпь мелкой гальки. Перед этим пятном в тени коряги едва виднеется серая тень. Примерно трехкилограммовая кумжа затаилась, отдыхает перед началом строительства гнезда. Вот она тронулась с места, легла на гальку, хвостом начала разбрасывать камни в стороны. Мы приблизились почти вплотную, но рыба нас не замечает. Валентин демонстративно поднимает руку, делая вид, что мечет в жертву острогу. Лосось наши движения игнорирует. Вот так и гибнет редкая гостья от рук браконьеров. Благо в последнее время таких фактов немного. Все же сказывается фактор присутствия волонтеров. Повстречавшиеся нам местные жители Казимир и Вацлав хорошо осведомлены, что кумжу добывать нельзя, а браконьерство чревато не только огромным штрафом — могут и уголовное дело завести.

…Близится вечер. Сумерки сгущаются быстро, мы едва успеваем дойти до лагеря. Волонтеры — члены рыболовных клубов — готовятся заступать в “караул”. Им предстоит целую ночь ходить дозором по берегам ручья, освещать окрестности фонарями, отпугивать браконьеров. Расчет прост: если сами никого не увидят, то свое присутствие обозначат наверняка.

Кумжа будет идти на нерест практически до конца декабря, и все это время на берегу Тартака будет стоять палаточный городок. Отнерестившись, рыба пойдет обратно. Большая ее часть погибнет в пути, а уцелевшие особи “скатятся” в Балтийское море. Появившиеся мальки тоже постепенно покинут пределы Беларуси, но несколько лет молодь кумжи все же проводит в наших краях. Спустя годы нагулявшиеся в морских водах “землячки” снова устремятся сюда, повинуясь своему “венному зову”. Жаль, что их все меньше и меньше. Увы, зачастую более живучим оказывается “инстинкт” браконьерства.

Автор публикации:
Сергей МУРАВСКИЙ

Автор фотографии:
Виталий ПИВОВАРЧИК