Бизнес и технологии

“Мам, я так и не понял: от наркотиков можно получить кайф?” — вопрос девятилетнего сына застал Ирину врасплох. Своих мальчишек она от этой заразы берегла как зеницу ока. Никакой мало-мальски положительной информации о курительных смесях, “Кислых дьяволах” и других порошках. Не миндальничая, “ползала” по страничкам в соцсетях, отслеживала переписку сыновей. И тут такой вопрос! С чего бы вдруг?..

Оказалось, Костик подслушал, как старший брат обсуждал по мобильнику с другом вопросы школьного теста: “Если человек в меру и без вредных последствий употребляет возбуждающие и влияющие на психику вещества — это нормально”; “Правы люди, которые в жизни следуют пословице “Если нельзя, но очень хочется, то можно”; “Чтобы получить удовольствие, стоит нарушить некоторые правила и запреты”… 

— Я сначала не поверила: неужели действительно такие тестовые опросы могут предлагать современным детям, которые и без того безоружны перед рекламой алкоголя, табака, наркотиков? — делится наболевшим Ирина. — Что, теперь в школах пропагандируют запретные удовольствия? Ученикам вообще не дают возможности выбрать альтернативный вариант, все тестовые фразы — в утвердительной форме. А как вам такой вариант: “Секс должен занимать в жизни молодежи одно из главных мест”. Или: “Вредное воздействие на человека алкоголя и табака сильно преувеличивают”. Я в шоке!..

Восемь лет назад семья Ирины пережила страшную трагедию: от последствий употребления внутривенных “коктейлей” умерла старшая сестра любопытного Костика, студентка Алла. Уехавшая покорять столицу наивная 17-летняя дурочка быстро связалась с неподходящей компанией, пристрастилась сначала к выпивке, а затем не побрезговала и крэком. Когда Ирина, видевшая дочь лишь во время ее краткосрочных визитов домой, поняла, что дело плохо, у Аллы уже не было шансов спастись: на смену дорогостоящему наркотику пришли дешевые аналоги, и передозировка стала просто вопросом времени. Неудивительно, что теперь мать рьяно стоит на защите своих сыновей от любой пропаганды психотропов.

— У нас дома часто собираются одноклассники старшего сына Максима. И вот однажды прохожу я мимо комнаты, где они веселились, и вижу, как 14-летняя Дашенька (круглая отличница, между прочим) берет в рот сигарету и, вздыхая, произносит: “Столько стрессов в жизни, надо хоть искусственно расслабляться…” Ее примеру тут же последовали еще человек пять. Представляете! Эти дети уже мыслят как взрослые. У них в 14—15 лет — стрессы! Пусть свои, еще глупые и незрелые, но для них уже важные. 

И вы думаете, они со своими проблемами пойдут к школьному психологу? Нет, потому что это “не круто”. А почитав такие тесты, предпочтут закурить, выпить, попробовать спайсы. Потому что даже если до этого их каким-то чудом минула информация из интернета о том, что “жить нужно в кайф”, то теперь-то они уж точно задумаются: может, и правда — если нельзя, но очень хочется, то можно?..

В своем возмущении более чем странным подходом школ к борьбе против подростковой наркомании Ирина далеко не единственная. Письменные жалобы родителей на действия педагогов посыпались в высокие инстанции. Несколько таких писем пришло и заместителю председателя постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания по труду и социальным вопросам Зинаиде Мандровской. Подробно ознакомившись с тестами, она поддержала позицию возмущенных родителей:

— В свое время я активно выступала за то, чтобы проводить антинаркотические тесты-опросники в школах. Но то, что я увидела, просто не укладывается в голове. Проблема роста наркопотребления в подростковой среде в первую очередь обусловлена тем, что у наших детей не сформировано отрицательное отношение к психотропным веществам и их аналогам. Если 20 лет назад в компаниях старшеклассников было модно курить, 10 лет назад — пить водку, то сегодня “в тренде” курительные смеси, “марки”, спайсы. Неприятно признавать, но это так. И вот на фоне всего этого с позиции учебного заведения звучат вроде как подтверждающие слова. Нужно понимать психику ребенка. Когда ему говорят об отрицательном влиянии на здоровье какого-либо действия, но при этом начинают расписывать его возможные “прелести”, пусть и кратковременные, какой-нибудь школьник обязательно рискнет и сделает это. Идти наперекор взрослым — это ведь у детей в определенном возрасте в крови! Как ребенок ответит на первый же вопрос теста: “Если человек в меру и без вредных последствий употребляет возбуждающие и влияющие на психику вещества — это нормально”. Разумеется, положительно! И будет уверен, что поступил правильно. Более того, осознав, что все это озвучивается в школе, еще решит, что так и надо! 

Свои претензии Зинаида Мандровская высказала министру образования Михаилу Журавкову и попросила разобраться: насколько тесты-опросники соответствуют образовательной концепции наших школ.

— Обязательно обратим на это внимание, — пообещал министр. — Но я хочу еще раз подчеркнуть, что анкету разрабатывало не Министерство образования, а очень компетентные авторитетные люди, которые считаются у нас в стране лидерами по детской психологии, здоровью, педагогике.

В ответ депутат Вадим Девятовский предложил пригласить составителей анкет в Парламент:

— Здесь нельзя упустить время, потому что могут начаться необратимые процессы. Не дай бог нашей молодежи с такими вопросами согласовать свои дальнейшие действия.

Сейчас официальный запрос депутатов рассматривают в Министерстве образования и от предварительных комментариев воздерживаются. Однако в том, что вопросы теста необходимо менять, уверены и врачи.

— Есть особенность подачи подобного рода информации школьникам средних и старших классов. И здесь главное правило — придерживаться принципа “Не навреди!”. Говорить с такими детьми можно только о том, что они знают. И категорически нельзя делать скрытую рекламу наркотических веществ, — объясняет заведующая подростковым отделением УЗ “Городской клинический наркологический диспансер” г. Минска Людмила Шпаковская. — Когда велось обсуждение о целесообразности проведения подобного рода тестов, предполагалось, что анкетирование введут только среди подростков в группе риска, выявить которую помогли бы опросники в шестых классах. Например, ребенок 11—12 лет положительно отвечает на вопрос о стрессе, о чувстве одиночества и замкнутости. К тому же известно, что он воспитывается в неблагополучной семье. Это уже сигнал. Возможно, все и обойдется, и, став чуть старше, этот ученик, к счастью, пройдет мимо всех этих спайсов и других психотропов. Но важно вовремя обратить на него внимание, провести дополнительные беседы с психологом, пообщаться с родителями. Предупредить, а не лечить впоследствии. На деле же получилась путаница. Какой смысл задавать вопросы о наркотиках — тем более такие! — всем подряд ученикам? Зачем рассказывать им про “острые ощущения”, “необычное состояние”? Да еще в утвердительной форме? Профилактика не должна превращаться в завуалированную пропаганду!

konopelko@sb.by

Автор публикации:
Людмила КОНОПЕЛЬКО